1. Камень желаний
Солнце плавно скатывалось за горизонт.
Прохор плёлся по лесу, слегка покачиваясь из-за принятого на грудь. Иногда он опирался о дерево, чтобы не упасть, а несколько раз прилёг-таки на матушку-землю. Он залпом допил остаток бутыля и разбил его, ударив о могучий дубовый ствол.
Было свежо – октябрь вам не июль, поэтому не следовало ожидать тепла, особенно когда солнце утонуло за чертой горизонта. Пахло влажным мхом и дубовой корой. Вдали застрекотала сойка, нарушая мёртвую тишину.
Прохор стянул штаны, чтобы справить малую нужду, и сбивчиво запел, с трудом попадая в ноты и иногда икая:
Эх, ты ночка дивная,
Душу мне заполонила,
Эх, дорога длинная,
Жизнь солдатскую сгубила…
Парень даже не заметил, что над ним начала опускаться ночь. Раздались первые уханья сов. Опомнился он, когда послышался волчий вой.
- Защити, Творец-Защитник! Не дай сгинуть. Я ведь молод ещё, и столько должен сделать, столько успеть. Эх, вы, братцы, товарищи мои ратные, где же вы подевались? В тяжкую минуту бросили меня на произвол.
Конечно, мысли о том, что не друзья его кинули, а он скрывался, не могли прийти в пьяную голову. Он несколько лет исправно служил отчизне. Но потом повздорил с полковником, ибо был у него крепкий нрав. Полковник был злопамятный, и решил сгноить парубка. И сейчас скрывался в лесах не первый день Прохор. Коли пойман будет – не сносить головы – в лучшем случае по доносу полковника до конца дней в тюрьме гнить будет. А в худшем – как дезертира в расход пустят. Вот и пьёт парень третий день без просыху самогонку горькую, а легче-то на душе не становится.
Прохор остановился и оглянулся. Казалось, что сзади за ним кто-то постоянно наблюдает. Иногда где-то треснет ветка или послышится чья-то глухая поступь. Но стоит глянуть назад – нет там ничего. Пустой лес. Мрачный лес. Зловещий. А, может, мерещится это всё после зелья выпитого? Очередной раз повернувшись, парень решил присесть на землю, чтобы отдохнуть после дороги длинной.
Тут вдали он увидел таинственный зелёный свет и девушку невиданной красоты, которая поманила его пальцем. Он проморгался, потёр глаза, но красавица осталась на том же месте. Она загадочно улыбалась. Из одежды на ней была только виноградная лоза да венок из ветвей и цветов.
- Эх, ждёт меня дома любушка, зачем мне эта… - прошептал он. Но Ясмина-то далеко, поди, будет. Да и увидит ли когда-то её? Доживёт ли? А эта – вот она, поцелуями лоб его горячий покрывает. Извёлся он на службе по ласке женской. Поэтому не смог отвергнуть, и приголубил. А потом провалился в глубокий сон. Снилась ему Ясмина-любушка. Она смотрела так укоризненно, но ничего не говорила. Только она могла обвинить вот так, молча. Только ей не требовались слова, чтобы достучаться до сердца. А откуда узнала она? Разве наблюдал кто за ним в этом лесу?
Тут он проснулся. И увидел, как молодая ведьма проводила какой-то ритуал бесовский. Она очертила ветвью круг и разожгла костёр, кинув в него пахучие травы и коренья. Шептала заговор на непонятном языке и призывала непонятных духов.
- Что ты делаешь? Зачем я тебе? Отпусти меня, и будешь жива, ведьма!
Красавица захохотала диким хохотом. Хотя, теперь она не выглядела такой уж красивой. Даже, наоборот, было что-то отталкивающее и злое на её челе.
- Я не могу отпустить тебя. Ты направляешься вглубь леса. Но честному люду нечего там делать. Не позволено тревожить то, что проснулось в этом лесу. Сверни с пути, молодец.
- Да нельзя мне назад сворачивать, как же ты не поймёшь! Смерть меня ждёт, коли назад воротиться.
- А коли вперёд будешь держать – смерть настигнет ещё скорее.
В руке девицы под светом луны засиял кинжал. Прохор тут же протрезвел. Его учили сражаться с врагом даже без оружия. Но против девчонки!
Хотя, какая же это девчонка, когда глаза полыхают жёлтым пламенем, а чёрные волосы превратились в змей?
Она опустила лезвие, но Прохор вовремя успел перекатиться набок, поэтому остриё застряло в земле. Мужчина толкнул ведьму. Та упала. И он побежал вглубь леса.
- Не делай этого! Не иди туда! - кричала она вслед. – Ты ничего не понимаешь! Я призвана защищать этот лес. Ты же ничего не знаешь! Прошу! Вернись назад!
Да сейчас же! Назад! Разбежался! Может, ещё и на нож самому грудью упасть?
Прохор бежал, не останавливаясь, а вдали слышался ведьмины крики.
Так и бежал он, пока совсем не обессилел. А потом упал на землю. Будь что будет! И уснул до самого рассвета.
Проснулся, когда солнце было высоко на горизонте. Попробуй, определи, день сейчас или утро, когда ты в таком густом лесу!
- Куда ночь, туда и сон! – всё твердил он. – Куда ночь - туда и сон! Не буду пить больше, клянусь землёй-матушкой.
Который раз он уже бросал пить горькую. Но разве в этом мире можно отказаться от этого маленького греха?
Голова гудела, как пчелиный рой. Сейчас бы россольчику или маленькую рюмочку. Да выпил вчера ещё до суха. Да и подумать следовало, что поесть, так как второй день во рту и крошки не держал. Одной горькой сыт не будешь! Собравшись с силами, Прохор встал и пошёл потихоньку дальше. Покуда не наступила ночь. Увидев куст, он сорвал пригоршню ягод и положил их в рот. Из-за горько-кисловатого привкуса слюной наполнился весь рот, но они были съедобными. Отец называл их ягодинами, а бабка часто собирала такие для отваров. Потом наклонился к ручью, чтобы напиться водой и умыться. Там был её силуэт.
- Не ходи туда! – шептала она. – Вернись! Прошу!
Он зажмурился, а когда открыл глаза, водная гладь показывала только его отражение. Примерещится же с похмелья!
Так и шёл он до самого вечера, останавливаясь лишь для того, чтобы справить нужду или сорвать орех или ягоду. А когда солнце уснуло за горизонтом, снова послышался волчий вой. И снова кто-то шёл по его следу.
Вдали он различил огонёк в окне. Откуда дом посреди леса? Кому охота жить в такой глуши? Хотя, разве ему не наплевать на такие мелочи, когда оттуда веет запахом жареного кабана?
Прохор было замахнулся кулаком, чтобы постучать в дверь, но она тут же распахнулась. Когда он вошёл, то захлопнулась со страшным грохотом, что с потолка посыпалась побелка и упала подкова. Эх, не к добру это!
Возле двери никого не было. Хозяин сидел за богато накрытым столом. У Прохора даже слюнки потекли. Перед ним сидел мужчина с чёрными усами и чёрными глазами.
- Прошу разделить мой скромный ужин! – хозяин указал на скамейку. Надо сказать, что скромной эта трапеза вовсе не была, даже наоборот. Жаренный кабан, картошка только из печи, салат. Мужчина налил гостю полный стакан горилки, и тот осушил её залпом.
- А теперь рассказывай! Кто сам есть, что делаешь в далёких краях. Как звать тебя?
- Прохор я. Солдат на службе у государя.
- И что же ты на службе у государя делаешь в этом лесу? – хозяин усмехнулся и подмигнул. – Невеста у тебя есть, наверно. Знать, соскучился за ней?
- Два года не видал. Всё бы отдал, чтобы свидаться.
- Увидишься. Если захочешь сильно – всё можно сделать. Прямо сейчас даже можно.
- Да как же сейчас? Горы да леса лежат между нами.
- Я, конечно, слабый волшебник, но кое-что могу!
- Так Вы – колдун?
- Да где там. Сказал ещё – колдун. Учусь только. Был бы колдуном настоящим, так взял бы с тебя втридорога. А так ничего не возьму. Коли сам захочешь – дай золотой на выпивку. А нет – так сочтёмся когда-нибудь. Да не бойся ты! Знаю, что нет у тебя ничего за душой. Все беды твои знаю. Хоть и не колдун я, но в ведовстве нет мне равных в этих лесах. Говорю же – денег не возьму. Просто пообещай – что отплатишь, когда будет чем.
- Да я для любушки…
Хозяин вышел. А когда вернулся, в его руках был чёрный небольшой мешок. Он раскрыл его, и вытянул оттуда небольшой череп из хрусталя. Такой, что помещался на ладони. А потом снял цепочку с шеи. На ней, вместо знака Творца, который носили все добропорядочные граждане, красовался маленький хрустальный шарик. Мужчина начал раскачивать серебряной цепочкой, как маятник, этот шарик. В чёрных глазах ведуна можно было утонуть. Шарик становился всё больше и больше, пока не занял всё сознание гостя без остатка. Свеча то тухла, то снова загоралась. За окном поливал ливень и разбушевалась гроза.
Закончив таинственный ритуал, колдун сорвал шарик с цепочки и протянул его Прохору.
- Тебе нужно только сжать его в кулаке и загадать желание. Глядишь, оно исполнится!
Прохор опустил голову на стол. Его сморило от усталости и от изрядного количества выпитой горилки.
А проснулся он, когда уже рассвело. Рядом с ним стояла его недавняя знакомая. В этот раз она была одета в ситцевое платье, и волосы её были собраны в косу.
- Ты же не успел ещё загадать желание! – крикнула она. – Скажи мне, что ты не сделал этого! Умоляю, отдай мне камень, от греха подальше!
Прохор тут же вспомнил о шарике, который ему подарил хозяин дома. Парубок и сейчас сжимал его в кулаке.
Эх, оказаться бы сейчас подальше от этого страшного места! Побывать бы снова дома. Увидеть бы любушку свою ненаглядную последний раз перед смертью. А потом и на казнь идти умирать не так страшно!
Прохор тут же растворился в воздухе. А юная ведьма расплакалась.
- Матушка, не уберегла я лес от зла. Оно должно вернуться в этот мир. Что же я натворила! Прости меня, мать – сыра земля!
Девушка упала на колени, и, рыдая, начала рвать на себе волосы.
- Что же я наделала!
***
Эх, не о том мечтал Прохор, когда желание загадывал. Вокруг пылали костры зажжённых домов. А прямо перед ним лежала Ясмина, яркий свет его жизни.
- Прохорушка! – прошептала она, держась за грудь, в которую был воткнут кинжал.
- Любушка! Ясминушка! Кто сотворил с тобой такое зло? Кто посмел!
- Как и обещала, дождалась я тебя. Но наши старейшины отказались подчиняться Боеславу Завоевателю. Вот и сжёг он нашу деревню. Родителей моих убил на моих глазах. Твоих тоже боле нет на этом свете. Я тебя лю…
Она не договорила. Вот так колдун исполнил его мечту – он увидел перед смертью свою любушку Ясмину.
Так всё и началось.
2. Снова жива
Шинок редко пустовал. Вот и сейчас в пропитанной хмелем комнате людей было пруд пруди. Пышногрудая красавица ходила меж деревянных столов, собирала пустые кружки и подносила новые с пенным напитком.
- Да землёй-матушкой клянусь! – сказал один мужик, ударив по столу кулаком. – Так всё и было! Не придумал я ничего!
- Да что ты всё сказки рассказываешь! Ты ещё скажи, что поцеловал её!
- Да что я, дурак, что ли? Русалку-то целовать. Она, того и гляди, в воду утащит. Хотя, была б она девушкой, тогда ни в раз не отказал бы. У неё же груди – во!.. – он показал ладонями приблизительный размер.
- И как же ты определил, что она русалка? Хвост увидал, что ли? – мужик захохотал, и вся компания дружно засмеялась.
- Да ну вас. Я тут, можно сказать, душу свою открываю. А они!.. Буду теперь молчать. Ни слова от меня не дождётесь.
Рассказчик насупился, скрестил руки на груди и отвернулся, всем видом показывая обиду.
- Да ладно, чего ты! Мы же любя.
Мужик тут же воспрянул духом, и продолжил.
- Или вот, был ещё случай. Это когда в лесу с дружиной ходили. Идём мы, значит, ничего себе не подозреваем. Песню, значит, тянем. Эх, ты ночка дивная… Слышим – волк воет. Идём себе, идём. Видим – а там мужик лежит. Одёжка изодрана вся, ноги в крови, руки в крови. Нечего делать – решили помочь несчастному. Водой на лицо плеснули, по щекам пару раз ударили. Не бросать же посреди леса полуживого! Мы же воины доблестные, а не нелюди какие. А он глаза-то как открыл – жуть одна! Глаза жёлтые, с щелями, как у кошки. Тут тело его волосами начало покрываться. А я-то, значит, не дурак, возьми – да и ударь его дубиной по голове. А он зарычал в ответ, зверь этот, вурдалак. Как мать-землица носит-то таких! А потом мы саблями зарубили его с хлопцами.
- Да тебе бы лишь бы брехать! Был бы учёным, так давно мог бы писать эти… как их… мамуары, или как их называют.
- Да не вру я! Матушкой-землицей клянусь! Я вообще только правду говорю. С тех пор, как папка за брехню задницу лозиной надрал. Я и сына своего уму-разуму с малку учу, чтоб не обманывал люд честной!
Компания дружно захохотала. Только один Прохор всё сидел в углу, угрюмо уставившись на стакан. Он далеко не первый день пил горькую, но в ней не мог утопить своё горе. Деревню его родную сожгли, любушку убили, родителей нет в живых. Остался он сам, один-одинёшенек на свете. Сиротинушка. Так бы и бросился в пруд с камнем на шее, коли не боялся, что Творец покарает. Не жалует Он самоубивцев. Он вспоминал, как они с Ясминой встретились в первый раз. Как он с друзяками на реку пошёл искупаться, а там она одёжки стирала. Она песни напевала, и не заметила, как он подплыл к ней близко. Девушка отпрянула сразу, прочь направилась.
- Мне отец запретил с парубками разговаривать.
А он за ней. Так, в чём мать родила, из речки-то и выскочил. А она обернулась, смутилась, и ещё быстрее пошла.
А потом про встречу договорились. Отец её, как прознал про это, с дубиной гонялся тогда за Прохором по деревне. Ясмину запер на засов в доме. Но Прохор был не из робкого десятка. Поэтому смог уговорить старика, что с хорошими намерениями. А потом дружков прислал, свататься. И свадьбу сыграли пышную, вся деревня гуляла неделю.
Он помнил каждое мгновение, что был с ней. Помнил и её последние слова:
- Как и обещала, дождалась я тебя.
Она теперь каждую ночь приходила во сне. Но даже ночью она снова и снова умирала у него на руках.
- Эй, Порфирий! А ты чего такой смурной! Айда с нами по чарке! – мужик помахал ему рукой. Родного села у Прохора не осталось. Да, и всё так же скрывался он. Поэтому настоящего имени, приехав в эту деревню, он никому не поведал. Назвался Порфирием. Да не только из-за этого. Люд поговаривает, что если бесы или ведьмы узнают твоё настоящее имя, то смогут вертеть, как захотят. И он теперь осторожнее относился к разным предметам и сказам про нечисть. Встретился уже однажды, чудом ноги унёс.
- Порфирий! Нельзя же быть таким! Чего компании нашей чураешься?
- Да чего пристали-то?! Занятия себе не найдёте? Оставьте меня в покое! Чтоб вам пусто было! Да чтоб вас всех чума побрала!
Прохор с трудом поднялся на ноги и потащился в сторону выхода. Он в последнее время стал злым и раздражительным, с трудом контролировал свой жестокий нрав. У него отобрали его родных и близких. Даже друзей враг не пожалел, с которыми детство и отрочество пробегали по деревне. А новых друзей ему было не нужно.
Придя домой, он сел возле зеркала. Всё. Нет сил больше ждать и терпеть. Он знал, что нужно сделать. Камень. У него был камень, который ему тогда подарил колдун.
- Загадай желание, зажми камень в руке. А оно, глядишь, и исполнится, - усатый хозяин дома сказал тогда именно так. Прохор смотрел невидящим взором в зеркальную гладь.
- Загадай желание, зажми камень в руке. А оно, глядишь, и исполнится, - прошептал он. Опустив руку в карман, он достал оттуда небольшой хрустальный шарик. Сжал в руке, и сказал громко:
- Хочу, чтобы Ясмина была снова со мной. Чтоб она разговаривала, как и прежде, чтобы песни пела те, задушевные. Чтобы… Да чтобы жива была! Мне большего и не нужно!
Подержал в руке камень. И ничего. Прохор аж расплакался от горя. Разве небеса не должны были сейчас же разверзнуться, и Ясмина не должна бы спуститься оттуда? В прошлый раз желание исполнилось сразу. То, плохое пожелание. Которое колдун неправильно истолковал, и убил его возлюбленную. А теперь, когда он правильно всё изложил, ничего не случилось. Утерев слёзы, Прохор завалился на кровать и заснул крепким сном.
Хотя бы где-то была она. Ясмина улыбалась ему, махала рукой, звала. А потом раздался выстрел из мушкета, и она упала, держась за живот окровавленной рукой.
- Как и обещала, дождалась я тебя. Я тебя очень сильно лю…
Она ещё ни разу не договорила. Он раскрыл глаза в холодном поту.
Печь была растоплена. Там стоял горшок. Пахло чем-то съестным. Да он давно отвык от таких запахов! С тех пор, как уехал на службу к государю. Она всегда готовила на выходных его любимую картошку. Но кто растопил печь сейчас?
Прохор открыл дверь и вышел из избы. Вёдра на коромысле несла она.
- Ясмина? Это ты? ТЫ!
- Здравствуй, Прохорушка!
Он потёр глаза кулаками, поморгал, но его любушка стояла на том же месте.
- Ты что, разлюбил меня? Али ты не рад мне сегодня? Почему пялишься, как на прокажённую?
- Но ведь ты…
- Что – я?!
- Я люблю тебя! – Прохор обнял её, покрыл поцелуями лоб и всё лицо. А потом горько расплакался.
- Знаешь, как я хотел тебя снова увидеть! Ты себе не представляешь! Как я скучал!
- С ума совсем спятил? Ты снова вчера с дружками горькую пил, что ли? Или бес попутал!
Прохор выхватил вёдра и помчался в дом, а за ним шла она. Как и раньше. Эх, всё в этот раз правильно выполнил камень колдунский.
Он не присел ни на секунду, пока она трудилась у печи. Потом поели сытно, и в этот раз он обошёлся без чарки. Потом обнял её и приголубил.
Так и жили они, и радовались жизни. Про камень он не сказал ей ни слова – это был единственный его секрет. А она не помнила ничего. Она даже не знала, что он уходил на службу. А, может, этого ничего и не было? Может, приснилась ему её смерть? И полковник, который донос написал? И сгоревшая деревня?
Он не видел ничего вокруг, был так счастлив. А тем временем в деревню пришла беда. Долгое время чума обходила эти края стороной. Но теперь она вошла незваной гостьей во многие избы. Люди исправно ходили в церковь, но молитва не избавляла от страданий. Они тогда посылали за лекарями, но чаще встречались только шарлатаны, которые в масках, напоминающих птичий клюв, только и могли, что отбирать хлеб у мирного люда, а вылечить хворь были не способны. Беда никогда не ходит одна. Потом начался голод, так как засуха изрядно пожгла поля. Да и работать там было мало кому. Амбары постепенно начали пустеть.
Пока умирали люди, Прохор, как ни в чём не бывало, колол дрова, строил сарай, делал самые обычные дела. Пока однажды, войдя в избу, он не увидел на шее любушки бубон. Она сидела, уставившись невидящим взором в одну точку. Он не выдержит этого ещё раз! Он просто не сможет жить без неё! Он позвал священника. Но тот лишь пожал плечами.
- Она должна уйти. Мне очень жаль, но заражённым нечего делать в нашем общем доме.
УЙТИ! Это всё, чем ему может помочь посланец Творца на земле. Уйти!
- Да пошёл ты сам! – Прохор плюнул в лицо святоше.
А когда тот ушёл, шепча проклятия, Прохор придумал, что сделать. Он давно не доставал камень из кармана.
Загадай желание, зажми камень в руке. А оно, глядишь, и исполнится.
- Она не должна быть такой, как все! Пусть чума возьмёт кого угодно, но она не должна быть смертной!
Прохор разжал кулак, и хрустальный шарик засиял светом изнутри. А шишка на её шее вмиг исчезла. Как раньше.
Он поцеловал её, обнял.
- Я никогда не потеряю тебя снова.
Его бы слова – да Творцу в уши. Да его слова слушали только бесы. Проснувшись ночью, он пошарил рукой по пустой кровати. Она куда-то исчезла. Он вышел на улицу. А сердце-то чуяло беду. Вдали виднелись отблески костра. Люди что-то кричали. Он пошёл в их сторону.
Она была привязана верёвками к столбу. Староста громко кричал, а люди отвечали ему согласием.
- Это она – главная причина всех наших бед! Она накликала чуму! Она наколдовала голод! Ведьма! Бесовка! Нужно её сжечь – и тогда бедам придёт конец!
- Убить ведьму!
- Сжечь!
Прохор схватился за саблю и побежал в толпу. Все мигом расступились, и он увидел её ближе.
Она не должна быть такой, как все. Она не должна быть смертной. Разве это он имел ввиду? Сабля упала из его рук. Жёлтые глаза с прорезями, как у кошки. Длинные клыки и когти. Только лицо было её.
- Я же говорил вам про вурдалаков! - сказал тот самый, из шинка, рассказчик историй. – А вы мне не верили! Вот теперь сами-то полюбуйтесь!
Прохор закричал что-то и побежал прочь от площади. Он услышал нечеловеческий крик. Должно быть, её крик. Если это была действительно она. И почувствовал запах жаренного мяса.
Он бросил хрустальный шар на землю и начал бить его сначала кулаком. Потом нашёл ветку потолще и ударил сильнее. Обычно к хрусталю притронешься – он уже и разлетелся на осколки. Но не этот шарик.
- Зря стараешься! – услышал он женский голос. Оглянувшись, Прохор увидел ведьму, которую уже встречал однажды в лесу. – Нужно было бить камень, пока он не испил твоей силушки. А теперь его ничем не уничтожишь.
- А, это ты, ведьма. Знаешь, а в этот раз я не буду убегать от тебя. Забирай мою жизнь. Не нужна она мне больше. Не хочу жить!
Девушка вдруг сорвалась с места. Она взяла горсть земли и присыпала ей колдовской камень.
- Думай, что говоришь! Жизнь даруется один раз, и не тебе решать, когда она прервётся. А при камне будь аккуратнее со словами – он ведь всё буквально воспринимает. Мало ты дров наломал уже? Чуму наслал на деревню, которая приютила тебя.
- Я наслал! Да ты совсем рехнулась! Ведьма!
- Чтоб вам всем пусто было. Чтоб вас всех чума взяла. Не твои ли это слова, а, Прохор?
- Порфирий я! Запомни это, ведьма. Только Ясмина может меня называть старым именем.
- Ты не отговаривайся, Прохор! Ты наслал беду. Тебе и отводить её.
- Да что ты прицепилась ко мне?
- Бесы не имеют фантазии. Совсем. Зато люди дают им много силы. Даже ад сделал не дьявол. Это люди пересказывали свои истории о нём, а дьявол-то всё записывал и воплощал. Черти бы никогда не догадались, что можно наслать чуму. А тут ты на всеуслышанье желаешь товарищам зла.
- Я же пьяный был!
- И это твоя главная отговорка?
- Я просто хотел быть снова с ней вместе!
- Её больше не вернуть! Пойми ты это наконец! Дважды не прожить одного дня!
- И что же мне теперь делать? Без неё? Для чего мне жить?
- А отомстить за её смерть ты разве не желаешь? Разве забыл ты, кто убил её?
Воевода Боеслав. Разве он забудет это имя? Разве он способен на это?
- Да что я сделаю против повелителя вражеского войска? Я даже не знаю, где он!
- Это я тебе расскажу. Только хватит ли у тебя духу с ним сразиться? – ведьма недоверчиво улыбнулась.
- Он умрёт. Или я. И ничто меня не остановит.
- Тогда иди за мной.
Девушка пошла вглубь леса. А Прохор отряхнул землю с камня желаний и положил его в карман. Вдруг, ещё разок пригодится? А потом пошёл вслед за ведьмой.
|
